Майкл Йорк: «Хороший артист — это вор»

Еще десять-пятнадцать лет назад трудно было представить голливудских актеров на российской съемочной площадке. Кино лежало на боку, молодые режиссеры ушли в рекламу и шоу-бизнес, творцы постарше с трудом добывали деньги на очередной авторский проект. Ныне другие времена, индустрия возрождается, производство картин растет из года в год. Оставим в стороне пока качество фильмов, поговорим о новых тенденциях. Американские звезды, пусть и не первой величины, но известные широкому зрителю, теперь частые гости в Москве.

За последние пять-шесть лет в российских проектах засветились такие актеры, как Майкл Мэдсен, Эрик Робертс, Арманд Ассанте, Эдриан Пол и другие. Нашего героя зовут Майкл Йорк. Он прославился в далекие 60-е и 70-е годы, сыграв в картине Франко Дзефирелли «Ромео и Джульетта» Тибальта Капулетти, а в легендарном «Кабаре» в паре с Лайзой Минелли исполнил роль наивного английского студента, оказавшегося в клубке психологических и политических проблем, которыми был полон предвоенный Берлин. В общей сложности за плечами американского актера британского происхождения около пятидесяти фильмов.

В Москву Майкл Йорк приехал на съемки мистической драмы «Мика и Альфред» по мотивам одноименной книги Владимира Кунина. Картину снимает режиссер Владимир Фатьянов. Йорк играет в этом фильме, как ни странно, не иностранца, а русского героя. Тем и интересен этот персонаж.

— В этой роли много привлекательных моментов, В частности, она позволила показать моего героя в молодые годы, в зрелом возрасте и в старости. Сюжет очень трогательный. Я полагаю, что, в основном, роль создается интуитивно. К счастью, у меня уже был некоторый опыт. Я уже бывал в России и работал с русскими. К тому же, я являюсь большим почитателем русской литературы. Характер моего героя очень подробно прописан в сценарии фильма. Я очень надеюсь, что мой герой получился похожим на русского мужика.

— В Америке сложно посмотреть российские картины в прокате, рынок в Штатах закрыт для иностранных фильмов. И все-таки, что необходимо изменить в русских картинах, чтобы они стали более понятными и доступными для простого американского зрителя?
— Я бы ничего не стал менять в российском кино. Американцы питают бесконечное уважение к российскому кинематографу. И к фильмам, созданным в советский период, тоже. Потом одна эпоха сменила другую. И в кинематографии тоже наступил, так сказать, переходный период. Российские режиссеры попытались создавать фильмы по шаблонам Голливуда, но из этого не вышло ничего хорошего. Тогда создатели фильма вернулись к самобытной манере создания фильмов, и стали появляться по-настоящему качественные и интересные работы. Я думаю, это важно. В основном, создатели фильмов во всем мире говорят на одном техническом киноязыке, но я уверен, что каждая культура должна быть индивидуальной.

— В американских картинах иностранцы, чаще всего русские персонажи страдают схематичностью и почти всегда выглядят монстрами и бандитами. Когда может измениться эта ситуация?
— Стереотип — никогда. Я снимался в документальном кино в Польше после того, как закончили съемки в России. Режиссер мне сказал: «Я хочу, чтобы ты был одет, как подобает англичанину. Может быть, тебе надеть аскотский галстук?» И я ответил: «Англичане не носят аскотский галстук уже лет пятьдесят». Имидж английского джентльмена сохраняется и поныне. Но если вы сейчас приедете в Великобританию, то увидите, что все одеваются в своего рода униформу — синие джинсы и футболки. Никто ничем не выделяется.

— В России популярна школа Станиславского, в Америке больше распространенна школа его ученика Михаила Чехова. Кто вам ближе?
— Я считаю, что школа Станиславского замечательная. Мне очень понравилась его книга. Проблема заключается в том, что в Америке ее совершенно неправильно понимают, отчасти из-за плохого перевода, а отчасти из-за влияния методики, которая основывается лишь на части системы Станиславского. Станиславский был прагматиком, поэтому из него вышел прекрасный режиссер. Он универсален. Он интересовался изображением определенных эмоций. Но потом Станиславский изменил свое мнение и стал больше внимание уделять физическому аспекту игры. А методика основывается исключительно на изображении эмоций. Она может применяться при изображении некоторых характерных персонажей, но для других дисциплин она оказывается совершенно бесполезной. Если попытаться играть шекспировских героев по этой методике, то из этого не выйдет ничего хорошего. Каждый артист имеет в своем багаже собственные инструменты и трюки — возьмет немножко оттуда, немножко отсюда. Хороший артист — это вор; он все время крадет и включает различные техники в свой арсенал.

— Может быть, дело не в том, какой методике отдавать предпочтение, просто есть хорошие и плохие актеры?
— Согласен. Но надо помнить, что система Станиславского появилась в России тогда, когда актерская школа была чудовищной. Играли неестественно, шумно, то же самое происходило и в Америке. Система Станиславского создала рамки, в которых актеры стали играть более естественно. Я думаю, что сейчас у нас есть школа. Кино у нас существует уже сто лет. И с самого начала мы учились играть в кино. Начинали с того, что переигрывали, но постепенно пришли к более натуралистичной манере игры. Но надо играть так, как того требует ситуация. Если вы в театре будете «недоигрывать», роли не получится.

— В чем секрет успеха картины «Ромео и Джульетта», которую снял Франко Дзефирелли? Еще никому в кино не удалось так интересно экранизировать эту любовную историю, как это сделал знаменитый итальянский кинорежиссер.
— Спасибо, что вы вспомнили об этом фильме. Кстати, когда Дзеферелли вернулся из России, он мне рассказал, что там хвалили мою игру. Говорили, что роль Тибальта сыграна «по-русски». Я пытался понять, что имеется в виду под русским стилем игры. А секрет успеха фильма заключается в том, что Дзеферелли снимал артистов-подростков. В пьесе Шекспира Джульетте 13 лет. В театре чрезвычайно трудно создать такую роль физически и интеллектуально. Это очень трудная роль. Но в фильме, который, как мы знаем, снимается маленькими кусочками, это сделать легче, и приблизить внешность к возрасту героини. Оливии Хаксли было 15 лет, Лео Уайтинг был тоже очень молод. И конечно, все были потрясены, когда вышел фильм. Этот фильм оказал огромное влияние на молодежную культуру. Он появился в очень интересное время, зритель был к нему готов. Дзеферелли показал очень красивую картину, снятую в Италии, а не в студии. Думаю, что это увеличило ценность фильма.

Источник: www.svobodanews.ru