В зазоре между фабулой и сюжетом. Новые приключения Индианы Джонса

В Америке и по всему миру в массовый прокат вышел долгожданный фильм «Индиана Джонс и Королевство хрустального черепа» (). На первом сеансе побывал мой коллега Александр Генис, которого я попросил поделиться впечатлениями.

— Александр, одним словом: понравилось?
— Да!

— Ну тогда объясните, чем и почему?

— Прежде всего, трюком, помогающим справиться со старостью. 64-летний Гаррисон Форд не может больше притворяться профессором и бойскаутом. Чтобы почти двадцать лет спустя, вернуть Индиану на экран, фильм еще сильнее состарил своего героя, дав ему взрослого сына. Этот обалдуй на мотоцикле с коком Элвиса Пресли не столько помощник, сколько идеальный зритель, на глазах которого старый отец показывает прежние силы и ловкость, обходясь, кстати сказать, без дублера. В этом, считаю я, соблазн картины для самых верных зрителей Спилберга, для тех, кто помнит все его премьеры. Поседев вместе ним, они хотят верить, что детство не кончается с пенсией — еще можно купить Jeep, сбежать в Мексику, начать новый роман, или, хотя бы, перечитать старый.

— Значит ли это, что «Королевство хрустального черепа» не предлагает зрителю особых открытий?
— Пожалуй, нет. Новаторство, однако, — опасное излишество для удачной формулы. Понимая лучше других законы им же созданного жанра, Спилберг вновь заполняет фильм безукоризненными погонями, положенными кошмарами и суетливыми чудесами. Фокус в том, что не совсем. Между фабулой и сюжетом находится отдушина для иронии, которая помогает и взрослым оправдать свое присутствие в зале.  В сущности, это — зашифрованный на полях боевика второй фильм. Он незаметно рассказывает другую, но тоже знакомую историю. Она разворачивается в 1957 году в центре непорочной Америки, сооруженной из диснеевского сахарина. Но тут же — Маккарти, спецслужбы, Холодная война и атомная бомба. В прологе — лучшая сцена фильма — Индиана попадает на полигон. Это — уютный городок, населенный куклами. Они поливают газоны, читают газеты, смотрят телевизор и живут не хуже настоящих американцев, только — недолго. Десять секунд спустя все это пластмассовое благополучие разносит испытательный взрыв атомной бомбы. Пережив и его, Индиана молча смотрит на ядерный гриб, который приобретает отчетливые очертания человеческого мозга, оставшегося без узды, то есть, без черепа, даже хрустального. Это, пожалуй, всерьез. Все остальное в фильме — понарошку.

— Включая русских, выполняющих в фильме роль злодеев? Критик из «Нью-Йорк Таймс» написала, что путинская Россия дала основания Голливуду вернуться к знакомому «образу врага» [The New York Times Movies. Manohla Dargis. The Further Adventures of the Fedora and Whip].
— По-моему, этот образ — чересчур знакомый, чтобы казаться и впрямь угрожающим. Спилберг не вернулся к штампам, а высмеял их, намеренно добавив к обычным несуразностям новый урожай клюквы. Войска свирепого КГБ даже в джунглях танцуют у костра в присядку. На дверях военного грузовика выведено «Пролетарии всех стран, соединяйтесь», на мешке с продуктами — «гречневая каша». По-русски говорят без акцента, но безграмотно. Одного солдата зовут Иванов, другого — Онегин. Он и правда оказался лишним человеком, как, впрочем, все остальные русские. Выполнив роль декоративных злодеев, они тактично исчезли из фильма, чтобы не мешать ему завершиться счастливым, особенно учитывая возраст молодых, концом — свадьбой.

Источник: www.svobodanews.ru