Мы должны понять, чего хотим от системы

Я не буду отрицать назревшей необходимости реформ в области образования. Банальной звучит мысль о том, что любая система развивается только в условиях здоровой конкуренции. Система образования здесь не является исключением, а, скорее, подтверждает правило в многочисленных попытках реформ. Сочетание внутренних и внешних обратных связей должен быть выстроен таким образом, чтобы обеспечить как расширенное воспроизводство, так и адекватность управления.

Для этого должна быть сформулирована цель существования системы. С этим у нашего образования полный провал.

В советские времена, пусть и утилитарной, но была сформулирована цель, заключающаяся в глобальном противостоянии западу. Хотело наше руководство иметь внутри страны иметь независимых интеллектуалов или нет, но без них ВПК работать не мог. Поэтому приходилось организовывать спецшколы для одаренных детей, иметь несколько вузов мирового уровня, развивать технологии производства вооружений. В сочетании с железным занавесом система работала и самовоспроизводилась. Я думаю, здесь лежит причина возникновения мифа-реальности о лучшем в мире образовании. В основной своей массе образование было так себе. Для расширенного воспроизводства необходима постоянная подпитка лучшими головами. Система спецшкол и ведущих вузов не могла обеспечить этого, поэтому волей-неволей, но сообщалась с общим средним образованием. Ареал качественного образования медленно, но расширялся. Просуществуй такое положение еще лет пятьдесят, может быть и произошел бы качественный скачок и общий средний уровень стал бы не так уж и плох. Но случилась перестройка с последующими радикальными реформами. Основным недостатком системы советского образования я считаю совмещение функций обучения и контроля. В том же ВПК необходимым элементом является независимая от производителя военная приемка. Во-первых, без визы военпреда ни одно изделие не поступит в армию, а во-вторых, в случае чего легко найти конкретного исполнителя, допустившего брак.

Эти принципы практически перестали применяться в советской средней школе, а принятие всеобщего среднего образования только усугубило ситуацию.

Я лично считаю, что в природе не бывает стопроцентной успеваемости. Позднесоветская школа попыталась пойти против природы. Чем это закончилось, думаю, объяснять не надо. При замечательных формальных показателях объективно уровень образования стремительно падает. Значит, надо было что-то подправить в консерватории. На основе мирового опыта была сформулирована основная идея реформы, заключающаяся разработке государственного образовательного стандарта и введении независимой государственной оценки знаний. Идея более чем здравая. Известно, что суровость наших законов сглаживается необязательностью их исполнения. В области образования этот тезис сработал в полную силу.

Любая идея может быть доведена до абсурда механистическим твердолобым ее исполнением.

Реализация реформ образования привела к образовательным стандартам, включающим в качестве обязательных предметов физкультуру и любовь к родине(не помню как этот предмет там называется там дословно) и становящихся предметами по выбору литературы, физики, химии, биологии, истории, географии и т.д. Методом контроля на выходе служит ЕГЭ. Я не останавливаюсь на проблеме совмещения выпускных и вступительных экзаменов. Лично я считаю, что в рамках одного единого экзамена она не имеет решения. Я о формальной части. Как можно загнать в тест такие предметы как литература, история обществознание? Как можно сформулировать большой объем качественных вопросов ежегодно? Как без привлечения широкого круга экспертов выловить ошибки в них? Как обеспечить конфиденциальность информации? Эти как можно задавать довольно долго.

Предположим, что со временем мы решим технические проблемы экзамена(в чем лично я сомневаюсь). Как быть с процедурой проведения? В крупных городах-миллионниках еще как-то можно обеспечит наличие наблюдателей из тех же родителей, естественно, на соседних пунктах сдачи экзамена. Как быть в случае малых городов и сел? Добавив сюда тесные семейные и дружеские связи, выражающиеся в том, что люди знают всех жителей в лицо, получаем задачу с очень сложным формальным исполнением. Не отсюда ли появляются абитуриенты с очень высокими формальными показателями ЕГЭ, не способные без грамматических ошибок написать заявление или посчитать сдачу в магазине? Хотели ли мы такого результата двадцать лет назад? Я думаю, что нет.

Ситуация тяжелая, но не безнадежная. В чем я вижу выход?

Прежде всего во внятной формулировке основных задач образования. На уровне общества должно быть достигнуто понимание ЧЕГО мы хотим и КАК это будем делать. Общие слова про инновации, модернизацию здесь не пройдут. Основной упор должен быть сделан не на техническую сторону процесса, а на людей. Мы можем сколько угодно поставить рамок на вокзалах и в аэропортах, но всегда найдется слабый элемент системы, сводящий всю технику на нет. И эти слабым элементом является человек. При этом не важны технические детали произошедшего. Разруха начинается прежде всего в головах. Но такая реформа образования невозможна без радикальной реформы отношений власти и общества. При существующей логике таких отношений это невозможно.