Выставка российских музеев в Лондоне: «Москве рано успокаиваться»

Не утихают дискуссии вокруг открывшейся в Лондоне выставки живописи из российских музеев. 31 января стало известно об отставке ее куратора, главы отдела выставок лондонской Королевской академии искусств Нормана Розенталя. Причины его ухода не сообщаются. Ведущий британский эксперт в области интеллектуальной собственности и реституции культурных ценностей Марк Стивенс на страницах The Times назвал выставку «демонстрацией краденого» и поставил под сомнение легитимность принятого по настоянию российских властей закона, охраняющего картины от исков со стороны наследников их законных владельцев.

Выставка под названием «Из России: французские и русские шедевры 1870-1925 годов» открылась в Королевской академии искусств после скандала, спровоцированного требованием российских властей обеспечить юридическую неприкосновенность картин от исков со стороны наследников их бывших владельцев.

Большая часть французской живописи из Эрмитажа и московского Музея имени Пушкина до революции 1917 года принадлежала известным меценатам Сергею Щукину и Ивану Морозову и была конфискована большевиками без какой-либо компенсации. С подачи министра культуры Джеймса Пернелла () британское правительство скоропалительно, буквально в считанные дни приняло новый закон, гарантирующий иммунитет российских картин от претензий наследников их бывших владельцев.

Известный британский юрист Марк Стивенс (Mark Stephens) опубликовал в лондонской статью «Русские вправе нервничать» (The Russians are right to be nervous), где оспорил легитимность принятия этого закона, который, по его мнению, противоречит британскому и международному праву. В интервью Радио Свобода он критикует Королевскую академию искусств (Royal Academy of Arts), где проходит выставка: «Для правительственных учреждений непотребно стремиться иметь в своем распоряжении краденые вещи, это подрывает наши обязательства относительно исправления совершенных в прошлом правонарушений. А в данном случае речь идет о картинах, украденных у частных лиц, они были национализированы без какой-либо компенсации. Международный закон квалифицирует такое действие, как противозаконное. И в этих обстоятельствах, на мой взгляд, британское правительство и Королевская академия искусств должны отказаться от соучастия в этом правонарушении и пресечь его».

— Значит ли это, что новый закон, охраняющий некогда конфискованные картины от судебных исков противоречит международному законодательству?
— Это очень спорный закон, причем таковым его считают не только в художественной среде. Британский музей, галереи всегда возвращают краденые вещи их владельцам. Этот закон считают спорным и в правительственных кругах. Закон был принят под давлением России, стремившейся обезопасить свои картины. Это и стало поводом для его принятия. Многие в правительстве крайне недовольны этим. Этот закон вызывает серьезные осложнения. Например, похищенные во время Второй мировой войны обеими сторонами, особенно нацистами, произведения искусства по этому закону могут не быть переданы их законным владельцам. На мой взгляд, это аморально, неприемлемо, и наша обязанность — изменить этот закон. Мы обязаны возвращать украденные вещи их законным владельцам. На этот счет существует международная конвенция, подписанная всеми цивилизованными странами. Эта выставка с новой силой высветила эту проблему, поскольку это первая лондонская выставка, организованная на основе этого крайне спорного закона.

— Как вы оцениваете в таком случае действия британского правительства, которое в считанные дни продавило этот закон?
— Этот закон был принят с невероятной поспешностью, причем в воскресенье, когда парламент вообще не заседает. Закон зарегистрирован 23 декабря, накануне Рождества, нашего национального праздника. Многие считают, что британское правительство попросту действовало по указке российских властей. У меня вызывает беспокойство столь необычная быстрота принятия закона и при этом без рассмотрения всех возможных осложнений, которые он создал. Не сомневаюсь, что его принятием Форин-офис пытался разрешить политические проблемы, которые у него возникли с Россией. Правительство попросту хотело ублажить Россию с тем, чтобы русские не подумали, что мы воюем с ней на всех фронтах. Проблема в том, что эта сделка, скорее всего, еще отзовется на британском правительстве, и оно пожалеет о принятии этого закона, поскольку вызываемые им осложнения не были тщательно рассмотрены.

— В своей статье в The Times вы призываете британский суд пересмотреть новый закон. Насколько это, на ваш взгляд, вероятно?
— Нет сомнения, что британский суд имеет право анализировать законы на предмет их соответствия международному законодательству в области прав человека. И если это произойдет, суд может аннулировать закон как несоответствующий международным стандартам и, следовательно, не обладающий легитимностью и правом применяться в Британии. В этом случае закон становится просто бумажкой. И если кто-либо захочет оспорить его в британском суде, уверен, что суд заявит о его несоответствии международному законодательству о правах человека. И если это дело не будет выиграно в британском суде, иск можно будет подавать в Европейский суд по правам человека.

Источник: www.svobodanews.ru