У России есть все шансы превратиться в крупнейшего экспортера зерна и мяса

России принадлежит 10% всех земель, пригодных для сельского хозяйства; это ресурс, который в дальнейшем будет только дорожать.

Для президента Центра стратегических разработок (ЦСР) Михаила Дмитриева подготовка долгосрочных прогнозов — работа. Еще в 1990-е гг. Дмитриев стал одним из авторов российской пенсионной реформы, а для этого нужно уметь заглядывать в будущее на десятилетия. Позднее, в ЦСР, участвовал в создании программы для нового президента Владимира Путина, а в Минэкономразвития, на посту первого замминистра, — в попытках ее осуществить. С 2004 г. Дмитриев не работает в правительстве и вновь занимается стратегией реформ. Сейчас ЦСР помогает правительству заглянуть в достаточно далекое будущее. Картинка получается как на заказ. Даже при умеренно оптимистичном сценарии к 2025 г. Россия достигнет уровня развитых стран, входящих в ОЭСР. При просто оптимистичном — к 2020 г. Индикатор — душевой ВВП по паритету покупательной способности в $20 000. Но заветную двадцатку в год еще надо заработать. Государству, например, стоило бы приняться за реформы.

ЗАКОНЧИТЬ ИНСТИТУТЫ

Чтобы догнать поезд развитых стран, российскому ВВП надо в ближайшие полтора десятилетия ежегодно прибавлять 6-6,5%. Кажется, это не так трудно, ведь с начала нового века средний рост равнялся 7%. Но на одном сырьевом экспорте, предупреждает Дмитриев, сохранить нужную скорость не получится: “Современная постиндустриальная экономика — это прежде всего услуги, они создают до 70% ВВП”. Среди услуг при этом преобладают наиболее современные — финансовые и информационные. Но это капризные сектора: они готовы развиваться лишь при грамотном регулировании со стороны прозрачного и некоррумпированного государства. В России с этим плоховато.

Можно, конечно, почивать на лаврах, наблюдая за растущим год от года бюджетом. Но тогда Россия сползет на путь рентной экономики по образцу стран Персидского залива. Если посмотреть их статистику на протяжении десятилетий, выяснится, что их рост не превышал средних для мировой экономики темпов. “Экспорт сырья растет медленнее мировой торговли в целом”, — отмечает Дмитриев. Мировому рынку надо предложить товары с высокой добавленной стоимостью, тогда экспорт действительно станет мотором развития страны.

Пока все программы развития промышленного экспорта не принесли видимых результатов. Дело не в фатальном качестве российских товаров. Это тоже свидетельство низкого качества институтов, уверен Дмитриев. Государственные структуры, призванные регулировать экспорт, превращаются в барьеры на его пути. Средний срок оформления экспортного контракта в России — 39 дней, по данным Всемирного банка, — в 2-3 раза превышает тот, который характерен для стран с сопоставимым уровнем развития. Если покончить с проволочками в ФНС и на таможне, российские экспортеры смогут реализовать свои конкурентные преимущества.

Как ни странно, их довольно много. Россия способна стать крупным глобальным поставщиком металлоемкого оборудования — для энергетики или сельского хозяйства. Помогут богатая сырьевая база и мощная металлургия. Рынки, на которые надо стремиться, очевидны: быстрорастущие страны Азии. Правда, Китай и сам успешно развивает производство всяческого “железа”. Машиностроение в Поднебесной выросло в прошлом году на 36%. Но и потребности колоссальны: в Китае каждую неделю вводят в строй энергетические мощности в 500 МВт (для сравнения: Днепрогэс — 560 МВт). “Без импорта оборудования китайская экономика еще долго не обойдется”, — уверен Дмитриев. Да и кроме раскрученных Китая и Индии есть еще такие гиганты, как Пакистан, страна с населением 164 млн человек и ростом ВВП на 7-8% в год, или государства Юго-Восточной Азии.

Верит Михаил Дмитриев и в перспективы IT-сектора. Россия вполне может стать экспортером компьютерных услуг, причем речь идет не о примитивном написании кодов в духе индийского офшорного программирования, а о решении более сложных задач.

Роль экспортера зерна, которую уже несколько лет примеряет на себя Россия, не блажь аграрных баронов, а стратегически верный выбор. “У России в распоряжении 10% мировых сельскохозяйственных земель, в том числе и самые плодородные в мире черноземные почвы”, — напоминает Дмитриев. Это ресурс, который будет только дорожать. Население Земли, в отличие от российского, растет и к тому же все лучше питается. Дефицит продовольствия подстегнет и энергетика: все больше земель будут занимать посевы культур для производства биотоплива. Рост экспортных цен поможет инвестициям в сельское хозяйство и даст шанс России продавать не только зерно, но и мясо. Как знать, не подадут ли в нью-йоркском ресторане 2025 г. стейк из русской говядины?

РУКАМИ ИНВАЛИДОВ

Даже если все части государственного механизма будут отлажены до скандинавской четкости, России придется ответить на демографический вызов. До 2020 г. трудоспособное население сократится на 13-14 млн человек. Экономическая история, указывает Дмитриев, не знает примеров длительного динамичного роста при такой мощной убыли рабочих рук.

Понятно, что увеличение рождаемости в перспективе до 10-15 лет не решит, а усилит проблему. Работники только отправляются в отпуска по уходу за ребенком — это подтвердит сотрудник любой компании, переживающей сейчас беби-бум.

Принято считать, что либеральный подход к демографической проблеме — “зеленый свет” для иммиграции. Михаил Дмитриев не подтверждает этот стереотип. По его прогнозу, Россия привлечет не более 3-4 млн трудовых мигрантов. Основное решение — рациональное трудоустройство своих граждан. Только доведение занятости инвалидов до уровня стран ОЭСР даст России 3 млн рабочих мест. Это вполне реально, ведь многие сектора современной экономики не требуют физического присутствия на рабочем месте.

Другой маневр связан с оптимизацией бюджетного сектора. “Если мы доведем долю бюджетников в общем числе занятых до уровня Великобритании, мы получим высвобождение еще 3 млн человек”, — говорит Дмитриев. Еще от 1 до 2 млн даст создание рынка доступного жилья. Связь с проблемой занятости тут прямая. Разрыв между российскими регионами огромен: где-то высокая безработица, где-то — дефицит рабочих рук. При нынешних ценах на жилье далеко не каждый уедет на работу в другой город. Наконец, модернизация российской промышленности добавит предложение на рынке труда: новые технологии потребуют меньше рабочих. В итоге у России есть хороший шанс не заметить трудового дефицита.

Но что заставит и так неплохо живущую российскую элиту работать над модернизацией страны? Естественный ход событий, считает Дмитриев. Статистика продаж иномарок или строительства коттеджей может больше рассказать о будущем страны, чем рейтинги политиков и партий.

Высока вероятность, что к 2025 г. до 50% россиян будут принадлежать к среднему классу в западном его понимании. Граждане, обремененные недвижимостью и финансовыми вложениями на старость, сумеют предъявить спрос на более качественное государство. Богатая Россия и на мировой сцене поведет себя иначе, недоверие к вечному пугалу — Западу — уйдет в прошлое. “Все страны, вступавшие за последние 30 лет в круг развитых, приходили к конвергенции с ними”, — указывает Дмитриев.

Сначала Япония или Южная Корея усиленно заимствовали технологии, а теперь и по своим жизненным установкам японцы или корейцы не так уж сильно отличаются от граждан США или Франции. И там и там — приоритет человеческой жизни, свободы индивидуального самовыражения и предпочтение ненасильственных способов решения конфликтов. Последнее, правда, — в отношениях друг с другом. Вооруженные конфликты со слаборазвитыми странами по образцу антитеррористических операций США продолжатся, и Россия будущего имеет шанс принять участие в подобном мероприятии уже как член западной коалиции. Но в какой точке света окажется Ирак-2025, сейчас не предскажет никто.

Источник: www.business-news.ru